За четыре воскресенья до Рождества в западной традиции начинается Адвент – время радостного ожидания и подготовки к празднику, и вместе с тем период, когда Церковь побуждает верующих размышлять на тему грядущего второго пришествия Христа. “Книга общих молитв” 1549 года постановила в воскресенье предшествующее Адвенту начинать мессу коллектой Excita, quaesumus. В переводе на английский эта начальная фраза звучит как совершенно приличная молитва “Восстави, молим, Господи, волю верных твоих“. Но нет-нет, а какой-нибудь шаловливый хорист запевал “Возмешай, молим, в кастрюле пудинг!“, напоминая хозяйкам, что по возвращении домой надо начинать готовиться к праздникам.

В этом году “возмешальное” воскресенье выпадает на 20 ноября, так что самое время печь рождественский пирог!

На Британских островах зимние праздники были в почете испокон веков, но Рождество как знаем мы его сегодня – с открытками, подарками под елочкой и торжественным ужином в семейном кругу – оформилось именно в викторианскую эпоху.

Вообще, традиция украшать свое жилище вечнозелеными растениями зимой восходит корнями еще к языческим временам. Теолог Тертуллиан еще во II в. н. э. крайне негативно высказывался по поводу тех христиан, которые праздновали Сатурналии или украшали свои дома лавровыми венками в честь императора: “Так что пусть те, в чьей душе нет света, ежедневно зажигают фонари, пусть те, кому угрожает адское пламя, прикрепляют к дверным косякам лавры, обреченные на сожжение: тут имеется и свидетельство их непросветленности и предвидение будущих мучений. Но ты, христианин — свет мира и вечнозеленое дерево. Если ты отрекся от храмов, так не превращай в храм дверь дома твоего.“

Постепенно практика украшения жилища ветвями омелы или сосны возродилась. По легенде, сам Мартин Лютер, однажды возвращавшийся домой через лес, обратил внимание на ярко горящие на небе звезды и их отражение в покрывающем ели снегу. Но, скорее всего, за ели нам надо благодарить средневековые германские постановки. Пьесы, изображающие те или иные эпизоды христианского канона, ставили прямо в церкви, а поскольку Рождество считалось заодно и днем Адама и Евы, на сцене обязательно присутствовала какая-нибудь зелень, символизирующая райский сад. Такие постановки были очень шумными и веселыми и в XVI в. стали повсеместно запрещаться. Считается, что люди начали ставить “райские деревья” у себя дома и украшать их круглыми вафлями, символизирующими эвхаристию. В XVII-XVIII вв., несмотря на протесты некоторых видных церковных чинов (они считали, что это отвлекает прихожан от богослужений), “райские деревья” перекочевали обратно в церкви.

Принц Альберт привез традицию рождественских елей из Кобурга, но королевской семье она уже была известна – с тех пор, как Георг III женился на гановерской принцессе Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой. Однако, как и прочие стороны жизни Виктории и Альберта, их рождественские ритуалы разошлись на гравюрах, литографиях и картинах. А тут еще и Чарльз Диккенс выпустил в 1843 году “Рождественскую песнь в прозе”, и праздник, еще пару десятков лет назад бывший всего лишь первым днем двенадцатидневного загула, оформился в тихие семейные посиделки.

Рождественский пирог викторианцев – это плотный и сладкий кекс с большим количеством изюма и засахаренной апельсиновой кожуры. Я уже упоминала, что традиционные торты англичан содержат большое количество сухофруктов, в основном изюма. В английском языке разными словами называют не только светлый и черный изюм, но также и разные сорта последнего. Крупный именуют raisins, “изюм”, а мелкий без косточек – currants, “смородина”. Currants – это искаженное название Коринфа, откуда и импортировали этот виноград. Забавно, но в русском языке для него тоже есть похожее название – коринка. Признаюсь честно, я не сразу узнала об этом и даже ломала голову над некоторыми блюдами. У нас найти сушеную черную смородину практически невозможно, и для одного англоязычного рецепта я после некоторых метаний решила заменить ее голубикой. Вышло очень неплохо. Каково же было моей удивление и разочарование, когда я повторила этот рецепт уже со смородиной! Она оказалась практически безвкусной, и там, где сладость голубики была идеальным аккомпанементом к рыбе в соусе бешамель, смородина просто пропала.

Рецепт взят из журнала “Молодая англичанка” за 1867 год. За его верность, в отличие от рецептов Элайзы Актон или других именитых поваров, ручаться не приходиться, поэтому я рискнула его немного изменить: неведомая мне читательница наставляла выпекать пирог два часа при температуре 200С. Все современные рецепты же утверждают, что печь его надо четыре часа и при 140С. Также, поскольку сегодня нам доступно больше продуктов, чем в 1867 году, считаю, что часть мелкого черного изюма можно заменить светлым, а еще часть – нежно мной любимой вяленой клюквой.

Под “специями” в английской кулинарии понимается вполне определенный набор: по одной части молотого душистого перца, корицы, имбиря, гвоздики, кориандра, мускатного ореха и две части к сожалению очень редко встречающейся в наших широтах шелухи мускатного ореха. Если где-нибудь встретите ее (по английски она называется mace) – берите не задумываясь. За неимением оной можно увеличить на одну часть душистый перец и мускатный орех и добавить совсем немного молотого черного перца.

Как и пудинг, пирог готовят заранее. Затем в течение месяца его подкармливают бренди, чтобы “подрастить”. Кроме тех случаев, конечно, когда им будут угощаться дети! А вот за неделю до Рождества наступает второй этап подготовки – но о нем я расскажу ближе к самому торжеству.

Хорошего вам “возмешального” воскресенья!