Лондонский туман

Несносная ноябрьская погода. На улицах такая слякоть, словно воды потопа только что схлынули с лица земли, и, появись на Холборн-Хилле мегалозавр длиной футов в сорок, плетущийся, как слоноподобная ящерица, никто бы не удивился. Дым стелется едва поднявшись из труб, он словно мелкая черная изморось, и чудится, что хлопья сажи – это крупные снежные хлопья, надевшие траур по умершему солнцу. Собаки так вымазались в грязи, что их и не разглядишь. Лошади едва ли лучше – они забрызганы по самые наглазники. Пешеходы, поголовно заразившись раздражительностью, тычут друг в друга зонтами и теряют равновесие на перекрестках, где, с тех пор как рассвело (если только в этот день был рассвет), десятки тысяч других пешеходов успели споткнуться и поскользнуться, добавив новые вклады в ту уже скопившуюся – слой на слое – грязь, которая в этих местах цепко прилипает к мостовой, нарастая, как сложные проценты.

Туман везде. Туман в верховьях Темзы, где он плывет над зелеными островками и лугами; туман в низовьях Темзы, где он, утратив свою чистоту, клубится между лесом мачт и прибрежными отбросами большого (и грязного) города. Туман на Эссекских болотах, туман на Кентских возвышенностях. Туман ползет в камбузы угольных бригов; туман лежит на реях и плывет сквозь снасти больших кораблей; туман оседает на бортах баржей и шлюпок. Туман слепит глаза и забивает глотки престарелым гринвичским пенсионерам, хрипящим у каминов в доме призрения; туман проник в чубук и головку трубки, которую курит после обеда сердитый шкипер, засевший в своей тесной каюте; туман жестоко щиплет пальцы на руках и ногах его маленького юнги, дрожащего на палубе. На мостах какие-то люди, перегнувшись через перила, заглядывают в туманную преисподнюю и, сами окутанные туманом, чувствуют себя как на воздушном шаре, что висит среди туч.” (Ч. Диккенс, “Холодный дом”)

Зажатый низкими холмами, бассейн Темзы всегда был склонен к туманам. Уже в Средние века ситуация ухудшалась за счет сжигаемых в каминах дров и “морского угля” – Елизавета I жаловалась на запах и смог, а чуть больше полувека спустя ее смерти писатель Джон Ивлин объявил Лондон адом на земле, потому что тот был часто “окутан облаками дыма и серы, полон вони и тьмы”.

К XIX веку туман был явлением частым и обыденным. Он мог длится неделю и быть настолько плотным, что читать не вышло бы даже возле окна. Один из надгробных камней на кладбище Кенсал-Грин посвящен некоему Л. Р., “скончавшемуся от удушья в великом лондонском тумане 1814 г.”

Сегодня лондонские туманы – жиденькая водянистая взвесь, зависшая в воздухе, и сложно представить на ее месте туман настолько плотный, чтобы люди от него задыхались, но подобные смерти были в XIX веке делом в чем-то даже обыденным. Те, кого миновало удушье, могли погибнуть от несчастного случая – 8 февраля 1834 г., в особенно туманную ночь, трое друзей свалились в Темзу и утонули. Чтобы избежать подобных инцидентов, богатые господа прибегали к помощи детей-беспризорников с самодельным факелами. Это, правда, подвергало их другой опасности – быть заведенным в темную аллею и обчищенным до нитки. Французский историк Ипполит Тейн в 1871 году писал, что часовая прогулка в таком тумане (“густой желтый туман наполняет воздух, опускается, ползет по земле; в тридцати шагах дом или пароход похожи на капли чернил на бумаге”) заставляет задуматься о самоубийстве.

От тумана страдали и животные – призовые быки на выставках засыпали и больше не просыпались. Возницы прочищали глотку дешевым виски и периодически отхаркивали на мостовые слизь, скопившуюся в легких. Туман проникал в недостаточно плотно заткнутые щели под дверьми и покрывал мебель и одежду грязноватой маслянистой пленкой. Растения увядали. Улицы и парки Лондона до сих пор засажены платанами, потому что с их блестящих мясистых листьев зола легко смывалась дождем.

Желтоватый цвет туман приобрел в XIX веке из-за газовых фонарей, и американский писатель Генри Меллилл остроумно сравнил его с густым гороховым супом, которых украшал столы англичан с незапамятных времен. Какое-то время спустя уже суп, в свою очередь, начали называть “лондонским туманом” или “лондонским особенным”.  Круг замкнулся.

Только во второй половине 1950-х были приняты законы, ограничивающие использование угля на производстве. Последний “большой суп” залил Лондон в 1962.

Лондонский туман
Print Recipe
Servings
4
Cook Time Passive Time
1,5 часа 8-10 часов
Servings
4
Cook Time Passive Time
1,5 часа 8-10 часов
Лондонский туман
Print Recipe
Servings
4
Cook Time Passive Time
1,5 часа 8-10 часов
Servings
4
Cook Time Passive Time
1,5 часа 8-10 часов
Ingredients
  • 1 луковица
  • 50 г сливочного масла
  • 250 г желтого сухого гороха
  • 1,8 л овощного бульона
  • 400 г копченых ребер (или бекона)
Servings:
Instructions
  1. Сухой горох промойте и залейте холодной водой. Оставьте замачиваться хотя бы на 2 часа, но лучше на ночь. Чем старше горох, тем больше времени он должен провести в воде.
  2. Растопите в кастрюле масло и несколько минут до прозрачности жарьте мелко порезанный лук. Затем выложите в кастрюлю горох и залейте бульоном. Доведите до кипения и на низком огне варите 30-45 минут, в зависимости от возраста гороха, снимая пену.
  3. Когда горох размягчится, измельчите его блендером.
  4. Добавьте в суп ребра или порезанный крупными кусочками бекон и варите еще около 30 минут.
  5. Подавайте с чесночными гренками.
0 0 votes
Article Rating
Subscribe
Notify of
guest

0 Comments
Inline Feedbacks
View all comments