Думая о высокой детской смертности в прошлые века, мы обычно рисуем себе картины трагической кончины матерей и младенцев в родах, с последом в виде неопределенных, но многочисленных болезней. Но – еда тут тоже играла свою определенную роль.

Необходимость детей в грудном молоке, конечно, была известна повсеместно, хотя ее и пытались обойти. В учрежденных Екатериной II в Москве и Санкт-Петербурге Воспитательных домах, например, регистрировалась чрезвычайно высокая смертность: в 1764 из поступивших на воспитание 523 детей умерло 424, годом позднее – 528 из 892. Причиной этому было недостаточное количество кормилиц и, увы, практическое доказательство тому, что коровье молоко человеческому не замена.

От груди младенцев было принято отнимать в возрасте от полугода до полутора лет. После этого детей переводили на специальное “ясличное” питание. Миссис Битон писала, что такая еда должна быть в первую очередь “питательной, но не стимулирующей”. Это был говяжий чай (очень легкий бульон, после отварки “настоянный” наподобие чая настоящего), отварной куриный фарш, хлебный пудинг, сухари и, в первую очередь, кашица – хлебные крошки, вымоченные в молоке, бульоне или вине, с сахаром и иногда даже специями. В среде низших классов городского общества (жители деревни, несмотря на малый доход, питались значительно лучше) это означало еще и то, что в скудной еде будут скорее всего присутствовать добавки, как относительно безобидные, так и смертельные.

Перловая вода во многих источниках упоминается, как один из столпов детской кухни (а заодно питания пожилых людей и больных), но представьте мое удивление, когда я обнаружила, что и сейчас многочисленные сайты о ЗОЖ рекомендуют ее едва ли как не панацею от всего на свете. И холестерин-то она понижает, и избавляет от инфекций мочеиспускательных путей, помогает контролировать сахар в крови и собственный вес, и даже (кто-то удивлен?) снижает риск заболевания раком.

В The Victorian Kitchen, где я впервые увидела этот напиток, он описывался как “мягкий”, словом, которое обычно в английской среде резервируют для описания какого-нибудь ядерного самогона, который – вот чудо из чудес! – не оставляет ощущения, что глотку тебе хорошенько отшкваркали крупнозернистой наждачкой. Так себе комплимент, согласитесь? Но тут я, пожалуй, впервые оценила описательную способность этого прилагательного. Перловая вода действительно мягкая.