Дороти Дор была одной из домоправительниц герцога Сазерленда, самого крупного после короля землевладельца в Соединенном королевстве. По Англии и Шотландии у них с женой было разбросано пять поместий, между которыми они и путешествовали, а домоправительницы безукоризненно и верно управляли ими.

Дороти Дор поступила на работу в Трентам-Холл, центральное имение тогда еще маркиза Стаффорда, в 1818 году, за два года до смерти безумного короля Георга III. Ей было всего 27 – любой посчитал бы ее слишком молодой для этой должности. В пользу ее достаточной взрослости говорил один аргумент – Дороти была замужем.

В XIX веке для  женщины ее профессии это было крайне необычно. Женатый дворецкий или садовник считался нормой. Семья и дети “стабилизировали” мужчину – до тех пор, пока они жили где-нибудь за пределами его места работы. Для горничной же замужество означало мгновенное увольнение; максимум, на который она могла надеяться – подработка в качестве прачки или помощницы на кухне в случае, если своих горничных не было достаточно. Но в 1818 году еще царили более свободные георгианские нравы, а прямая нанимательница Дороти, маркиза Стаффортд, была георгианской женщиной до мозга костей. Новорожденная дочь Дороти отправилась на север, к ее сестре, муж поселился в деревне недалеко от поместья, и Дороти принялась вкалывать, чтобы обеспечить их обоих.

Вкалывала она верой и правдой 14 лет, ни словом, ни взглядом не давая в себе усомниться, несмотря на низкую зарплату. Женщинам, как бы ни важна была их работа, платили вдвое меньше, чем мужчинам. Поэтому, например, в королевском дворце на кухнях трудились в основном мужчины (в год восхождения Виктории на трон из 36 человек только 8 были женщинами) – в качестве показателя престижа, “мы можем себе это позволить”. Стаффорды платили своим домоправительницам от £31 до 63 фунтов – вполовину меньше, чем дворецкому или обивщику мебели. Несмотря на это, Дороти ценила свое место и не собиралась его покидать – пока в 1831 внезапно не обнаружила, что снова беременна.

Муж и ребенок за пределами дома были необычны и непривычны, но ребенок, рожденный под крышей у хозяев, был абсолютно немыслим. Беременность означала мгновенное увольнение. Две трети детей, принятых в Лондонский сиротский дом между 1821 и 1830 были детьми служанок, причем старшего ранга: домоправительниц, поварих, гувернанток. Многие другие были убиты. В 1849 году Британию поразила история “детоубийцы с Харли-стрит” – за семь лет лондонская повариха и домоправительница дважды избавлялась от своих детей, новорожденного и двухлетки.

С другой стороны, позволили же Дороти содержать мужа. Стаффорды приезжали в Трентам-Холл не так уж и часто, что такого, если она быстро родит и отошлет ребенка к сестре? Дороти не сообщала маркизе о беременности, пока не пошел шестой месяц. Возможно, она надеялась на выкидыш, ведь ей уже исполнилось сорок лет. Возможно, она планировала признание в новом году, но не решалась отвлечь хозяев, когда те так переживали из-за готовящегося к принятию Билля об избирательной реформе и добравшейся до Лондона эпидемии холеры. Так или иначе, письмо она написала только в апреле – и была тут же уволена. За пятнадцать лет правила слишком изменились – теперь это был вопрос не логистики, а принципа. Стаффорды не хотели, чтобы слуги “размножались” под их крышей, но были готовы поддержать Дороти в ее запасном плане – открыть в городе, где жила ее сестра, маленький магазинчик.

Дороти начала отсылать свои вещи. Домоправительнице, в отличие от остальной прислуги, полагалось некоторое количество “бонусов”. Я писала, что у горничной зачастую забирали даже ее сундучок со скромными пожитками, чтобы она не “разводила мусор” в спартански обставленной комнате, но домоправительнице полагался и довольно приличный ковер, и стол с креслом, и даже возможность дополнительно заработать через своего рода откаты от продавцов мяса и рыбы. Домоправительница в богатом поместье могла рассчитывать на старую хозяйскую мебель, текстиль и одежду; по старости она ожидала получить пенсию и даже домик. Кроме того, на пару с дворецким она обычно занималась еще и пивоварением и виноделием. Старшим слугам полагалась одна-две бутылки вина в неделю, но с весны они варили еще и собственную брагу. Новая домоправительница Трентам-Холла, начавшая проводить инвентаризацию, отметила, что Дороти отослала “восемь дюжин сладкого вина”. Эта информация изрядно взбудоражила управляющего Стаффордов, и в переписке с их агентом в Лондоне он попросил уточнить, давали ли они на то разрешение. Ответ от маркизы – не беспокоиться, это наверняка сваренная Дороти брага – его не удовлетворил. Ситуация начала двигаться к трагической развязке.

Дороти к тому моменту занемогла – подозревали даже, что она заразилась холерой, а управляющему передали кляузу от дворецкого, что по ее приказу упаковывают и отсылают из Трентам-Холла крупные посылки. Часть удалось вернуть из дома ее мужа, и после некоторого неловкого размышления их вскрыли. Там оказались украденные ей скатерти и салфетки, чай, сахар, кофе, свечи и мыло – и импортное хозяйское вино.

Дороти Дор – потерявшую ребенка на седьмом месяце – выгнали из Трентам-Холла с позором, а еще через три месяца она умерла. Дочь, в чье образование она вкладывала все до последнего пенса, осталась жить с семьей ее сестры, никогда не вышла замуж и скончалась в том же возрасте – всего в 40 лет.

Простите за такую немного мрачную историю после двух недель перерыва, но с тех пор, как я прочитала “Рассказ домоправительницы”, все никак не могу выкинуть ее из головы. Тем более, что она так совпала с моим желанием взяться в этом году за “виноделие”.

Я уже пробовала делать брагу – с надеждой, что дикие дрожжи, которые остаются на кожице ягод (благо моя матушка выращивает их в преизрядных количествах), сделают свою магию, но результат меня не удовлетворил. С другой стороны, я очень люблю, как англичане традиционно пускают на брожение все, что под руку попадется – от крапивы до цветов бузины до березового сока. Как раз вино из крапивы я и привезла из своей последней поездки на остров, и оно мне очень понравилось. Поэтому я свой первый винодельческий эксперимент я решила совершить именно с  ней. Об окончательных его результатах станет известно только через два с половиной месяца, когда вино дозреет, но если вы хотите последовать моему примеру – то уже пора.