В дохристианской Европе также существовали праздники окончания года – в большинстве германских языков в той или иной форме присутствует слово “йоль”. 

Беда Достопочтенный, бенедектинский монах, в 730 году писал, что древние бритты называли декабрь и январь giuli, или “Йоль”, но с VII века в Британии Йолем называли Рождество. (Беда так же утверждал, что у бриттов существовал языческий праздник зимнего солнцестояния Modranicht, или Мать Ночь, но подтверждений существования этого праздника найти историки не смогли). “Рождество” вошло в словесный обиход в IX веке по всем Британским островам кроме мест, заселенных викингами. Но и о верованиях и церемониях викингов никаких сведений нет, хотя само слово в той или иной форме упоминается в Младшей Эдде и работах других скальдов. Одни историки связывают Йоль с Дикой Охотой, возглавляемой Одином и появлением драугров, оживших мертвецов. Другие предполагают более мирное воплощение идеи “умирающего года” в виде поклонения предкам. А может, это был запоздалый праздник окончания сбора урожая и забоя скота.

“Йоль” вернулся в повседневный язык тысячу лет спустя, вместе с всеобщим интересом к фольклору и всему (якобы) “староанглийскому”.

Книга о шотландском фольклоре Джеймса Напьера (Folk Lore or Superstitious Beliefs in the West of Scotland within This Century, 1879) рассказывает, что “Йоль был днем подготовки. Дома чистили, а занятые вещи возвращались владельцам. Любая работа прекращалась, создавалось впечатление ее завершенности. Пряжу сворачивали, и следили, чтобы ни одной пушинки не оставалось на на колесе, а все рабочие инструменты были убраны. Вечером пекли пироги, по одному на каждого, помечали их и внимательно следили, чтобы в печи ни один не потрескался, потому что такое считалось дурным знамением для того, чей пирог приходил в негодность. Эти пироги ели на йольский завтрак. Большой кусок дерева клали в очаг, чтобы он еще горел к полуночи, и ни в коем случае не погас – не только потому, что это считалось большой неудачей, но и потому, что никто в Йоль не даст соседям дерева на растопку”.

Самое занятное, пожалуй, заключается в том, что если традиционные рождественские фруктовые пирожки за долгие века обросли целой мифологией, за уши притягивая форму и содержание к религиозным мотивам, то вот йольский хлеб действительно пекли овальной формы, старательно делая его похожим на Младенца Христа.

Рецепт скопирован из газеты Leeds Mercury за 19 декабря 1891: “Вот как готовили его наши бабушки, и как готовим его мы каждый год”. Одна небольшая поправка от меня в виде сахарной корочки, идею которой я беспардонно украла из книги Олеси Куприн “Новый год с акцентом”. Ну и, как и всегда, сухофрукты целиком или отчасти можно заменить на любые другие, по вкусу. Я зимой всегда с особой приязнью смотрю на сушеную клюкву.