Мадейра – архипелаг в тысяче километров на юго-западе Португалии. Порт в столице, Фуншале, сегодня является главной точкой остановки круизных лайнеров, следующих из Европы в Карибский бассейн. В Эпоху великих географических открытий он был частым портом захода для судов, следующих в Ост-Индию. И всем этим судам требовалось вино.

К XVI веку на островах уже существовала развитая винодельческая индустрия. Но первые вина часто портились в море. Следуя примеру северных провинций Португалии, где уже производили портвейн, на виноделы Мадейры решили стабилизировать вино небольшим количеством дистиллированного из тростникового сахара алкоголя.

По легенде, один корабль надолго застрял в штиле в экваториальных широтах и вынужден был вернуть нераспроданное вино производителю. Те к своему вящему удивлению узнали, что высокие температуры и качка, которым подвергалось вино во время долгого путешествия, подарили вину оттенки каленого ореха и карамели. Вино с пометкой vinho da roda, “вино, вернувшееся из путешествия” стало очень популярным. Но отправлять его в поездки по морю было, конечно, не в меру дорого, и постепенно бочки с вином начали хранить в специальных комнатах, находящихся прямо под крышей, что, в общем-то, было только проще и удобней, потому что копать винные подвалы в каменистой почве острова было крайне неудобно.

XVIII век увидел пик популярности мадейры. Ее импортировали в Американские колонии и Великобританию, Северную Африку и Россию. Томас Джефферсон поднимал тосты за Декларацию независимости бокалом с мадейрой, а Джон Адамс писал жене, что на Континентальном конгрессе принял внутрь изрядное ее количество.

Но следующие два века принесли мадейре только упадок. Сначала виноградники поразила мучнистая роса, а когда с ней только закончили разбираться, до острова добралась Великая винная чума, в результате которой к концу века большую часть виноградников выкорчевали и засадили сахарным тростником. Не успели некоторые из них восстановить американской лозой, как грянула сначала Октябрьская революция, а за ней и Сухой закон в Америке, перекрыв два самых крупных рынка сбыта. К тому моменту, как в Штатах отменили Сухой закон, технологии перевозки убрали необходимость для кораблей заходить в Фуншалу, превратив мадейру в Забытое островное вино. После этого продажи и репутация его катились только вниз, пока не остановились на довольно жалком “вине для готовки”.

Какое же отношение мадейра имеет к одноименному кексу?

Да никакого, практически. Она даже не является ингредиентом этого кекса – ни основным, ни дополнительным. Очевидно, что кекс “мадейра” было принято мадейрой запивать, и только благодаря этому он и остался в истории. Потому что во всем остальном это абсолютно обычный лимонный кекс. Элайза Актон и вовсе дает его рецепт с пищевой содой – уже начавшим набирать к моменту издания ее “Современной кулинарии” (1845) способом поднять тесто, не прибегая к трудоемкому взбиванию масла или белков. (В целом, должна отметить, что простоты ради, стоит заменить пищевую соду на разрыхлитель для теста – отмеряя количество согласно инструкции на упаковке. Сода намного более непредсказуема и оставляет легкий привкус, который лично я всегда замечаю.)

Я не единожды видела кекс “мадейра” в английских продуктовых магазинах – наравне с тортом Виктории и еще парой глубоко традиционных, но не очень притязательных кексов. Я никогда его не пробовала, но думала, что в нем должна обязательно быть некая скрытая от скользящего по магазинным полкам взгляда изюминка. Но нет, это обычный лимонный кекс. Это открытие меня несколько расстроило, и я решила немного повысить ставки, превратив его в капкейк – со взбитыми лимонными сливками и лимонным же кердом.